Тишина…Оглушающая, давящая на сознание тишина… Нет ничего хуже, чем ожидание неизвестного. Я давно это понял. -Командир, удалось наладить связь, подмога прибудет примерно через час. Поступило приказания держать дом и ни в коем случае не пустить немцев к переправе – Доложил только что вошедший рядовой Никифоров. -Хорошо, свободен…Ай нет подожди.. ты это.. блин башка гудит.. принеси мне все ленты для МГшки и отбери троих толковых ребят. Пускай на крышу соседнего дома взберутся… Подарочек для немцев приготовим. -Слушаюсь – Никифоров вышел. Я опять присел у окна с пулеметом и начал всматриваться в бинокль. Мы находились в одном из домов, которые шли вдоль улицы. Именно эту улицу нам предстояло удерживать от натиска фрицев как минимум час. А патронов то мало. Ну ничего, прорвемся… и не из таких передряг выходили. Послышался гул моторов и на улицу по одному начали выкатываться бронетранспортеры. Один, второй, третий… Всего я насчитал с десяток и один легкий танк. К сожалению не помню его название..или незнаю. На крыше соседнего дома, показались мои бойцы, у одного был трофейный Панзерфауст. «Ну что же, зададим жару фрицам» - подумал я. -Никифоров, Степченко ко мне, остальные занять позиции на первом этаже! Никитин держи связь со штабом! – прокричал я через лестничную площадку на первый этаж и вернулся к своему пулемету – Парни, займете соседние окна, без команды ого не открывать, они не должны заметить нас раньше времени. Все понятно? -Так точно! – произнесли бойцы почти в унисон. Немцы приближались, все ближе и ближе. Палец дрожал на спусковом крючке, лицо устилал холодный пот. «Странно, обычно со мной такого не происходит» - подумал я. -Ой плохое у меня предчуствие, товарищ командир – проскулил Степченко. -Так, ану не ныть – шёпотом прокричал я. Послышался щелчек и громкое шипение сменяющееся оглушительным взрывом и столбом огня. Парни с соседнего дома пальнули из Панзера. Я зажал курок, в плече сильно отдало и пулемет загрохотал. Началась суматоха. Немцы начали выскакивать из броневиков и палить в разнобой. Я стрелял очень длинными очередями и в тот момент меня не волновал, что пулемет может перегреться и заклинить… Я просто стрелял… Послышалось шипение и новый взрыв. Еще один из броневиков загорелся. Из него выпрыгивали люди и орали от боли. Еще секунду и крышу соседнего дома вспучило, а прилегающую к ней стену разорвало на куски. Это был танк. Он открыл огонь из пулеметов по окнам. Я бросил МГшку и залег на пол. То же сделал Степченко, а вот Никифоров не успел. Сразу дюжина пуль вонзились в его грудь и он замертво повалился на пол. Я что то проорал, но в какафонии выстрелов, взрывов и криков было не разобрать, что именно. Опять шипение и взрыв. Пулеметы замолкли… Слышались вопли горящих людей и крики на немецком. На первом этаже взорвалась граната. Я побежал к лестничной площадке, успев крикнуть Степченко, чтобы тот становился за пулемет. Когда я подбежал к лестнице, наверх уже поднимались немецкие солдаты. Я достал ТТ и разрядил пол обоймы в первого. Потом спрятался в проход. Послышалось кряканье МП44. Я высунулся и выстрелил один раз. Один фриц покатился по лестнице. Еще один выстрел – еще один труп. Я выглянул, на лестнице чисто. Из комнаты где был пулемет послышался крик «Танк!!», потом взрыв и волна пыли из прохода. Потом еще один взрыв и пол подо мной начал рушиться. Очнулся я от криков одного из моих бойцов: « Наши идут, так вам фрицы поганые!! Ураа!!» я увидел пробегающих мимо солдат, все слилось в однородную картину и я опять потерял сознание. Очнулся в госпитале. Оказалось при взрыве осколок попал в каску и за дел голову. Хоть жив остался. Вовремя подмога подоспела. Если б не они, не лежал бы здесь. Через 2 недели узнал, что наши на Берлин пошли. Тоже хотел идти, только вот голова не зажила еще, а еще через неделю узнал, что победили. Вот такая вот история.
Сообщение отредактировал Drakeno 13 февраля 2014 - 21:48
Со слов моего прадеда Курочкина Алексея Илларионовича. В 1941 году я работал на железной дороге в Иркутской области, глубоко в тылу. И как то раз прошло объявление о наборе добровольцев на фронт. Я не долго думая записался, и вот в ноябре я уже еду на белорусский фронт. Сначала не боялся, пока на фронт не попал. Записали меня в 301 стрелковую дивизию. Был я ещё молод и пороха не нюхал, да за время проведённое в 301 дивизии в боях практически не участвовал. В июле 1942 года меня перевели в 52 стрелковую дивизию и приставили к миномету БМ-37 82 мм. За миномётом было не плохо, полкрайней мере не нужно было бежать на пулемётный дзот хотя парой надоедало сидеть во фланге и хотелось в бой. Но как оказалось в дальнейшем и во фланге может произойти всё что угодно. Служба в прицепе шла спокойно, полкрайней мере у многих бывало и хуже. Но в январе 1944 года Я с товарищами своими, не помню как их звали только одного помню Борька, сидели в окопе. Я был самый молодой из них совсем пацан по сравнению с ними. И обычным зимним днём мы как обычно сидели в окопе, грелись у костра и травили байки, ну как травили, мужики всё что то рассказывали, а я слушал. Пришло время обеда, привезли баки с едой и за ней нужно было идти. Мужики отправили меня со словами:"Ты у нас самый молодой, вот и иди быстрее сходишь". Ну я взял большой котелок и пошёл за обедом. Иду я значит уже назад и уже в 2 шагах от окопа прогремел взрыв. Я получил ранение, осколок вонзился мне в руку, Руку я не потерял, а вот два пальца на руке отнялись. Мне ещё повезло так как все мужики в окопе погибли. Вот так оно и бывает сидишь за миномётом в относительной безопасности, а потом такое за год до победы. Я после ранения попал в госпиталь, а по выписке отправлен домой. Могу добавить лишь что от войны хорошего не жди и хорошо что вы молодые сейчас в мирное время живёте. Курочкин Алексей Илларионович умер в 9 Августа 2002 года. Вечная память.
Сообщение отредактировал Drakeno 13 февраля 2014 - 21:48
Более чем богоподобный
Сообщений: 34
, Симпатий: 7
, Трофеев: 11
24
В детстве я не знал что такое война, но когда она началась у меня были огурцы. Она началась когда мне было 12 лет, для войны возрастом я был мал, но сложен был получше некоторых солдат. Как мамка говорила – Богатыря родила. В свои 12 я мог с лёгкостью поднять мешок картошки и кидал его на метров этак 10. Деревня офигевала от меня, а точнее от моих огурцов – они каким то чудным образом получались у меня «Богатырские». Я с детства любил выращивать огурцы. Ну чтоб не соврать толщиной как с мой кулак выростали. Каким образом вы спросите? Хех… это секрет дедовский. Не скажу. Моя деревушка было не далеко от Бреста. Иногда я с ребятами бегал в брестскую крепость. Там было интересно. Танки, пушки, солдаты. Когда я всё смотрел на это – мне хотелось в армию, но я был ещё мал для неё. Так что я дальше сеял огурцы. В день, когда созрели огурцы – в дали были слышны взрывы. В этот день приехал грузовик с солдатами и они забрали бацю. Все дни я слышал выстрелы. Я их и до войны слышал, как на учениях танки стреляли. 3 дня, всё гремело. На 4-ый день над нами начали пролететь самолёты. Это был первый раз когда я увидел самолёты. Они так низко летали, что можно было разглядеть что на них написано и нарисовано, а нарисованы то были – фашистские кресты. Тогда я ещё не знал что они значат, но понимал что ничего хорошего. Дни шли а взрывы всё не утихали а становились всё громче. Мамка говорила что началась война и за нами должны приехать солдаты и увезти нас подальше. Я ждал этого дня, потому что мне было страшно. Через пару дней утром я проснулся от того что кто-то в соседней комнате, какой-то мужик кричит на непонятном языке. Звучало что-то похожее на – «Швайна, швайна! Лос, лос!». Я понял что кричат на мамку, я встал и побежал в её комнату. Кричали от туда. Когда прибежал я увидел 3 солдат, в серой форме. Они заломали маму и тащили её куда-то. «Вы кто такие? Давайте досвиданья!» - воскрикнул я и подбежал к одному чупану и вломил в его харю неплохого лещя. Но 2-ой с***а, вырубил меня прикладом. Когда я очнулся в свинарнике я я не понимал что происходит. Я был связан, а мой нос был весь в крови и жутко болел, но не так сильно как коленка прошлым летом. Посидев со свиньями часа полтора, ко мне вошёл смешной мужик в очках, тогда в комнате я его не видел, и заговорил по русски. «Ну што герой, как тэбе со суиинями здезь?» - спросил он. «Збс, товарищ очкарик» - ответил я. Он развернулся и ушёл. Я то думал ещё с ним поговорить. Через минут 10, вошли 2 мужичка ниже и худее меня, взяли меня и потащили. Притащили они меня к остальным, на улицу к дому Помидоровых, там была почти вся деревня, и все были связаны. Их огоражала колючая проволока. Вокруг неё стояли пару солдат. Я спросил что происходит у Мамки. «Это ёб*****е немцы сыночек, в плен нас взяли» - сердито ответила мама. Я тут подумал, а где мои огурцы? Они в порядке? Их не съели эти твари? Я стал беспокоиться за них, ведя я растил их целое лето. Этим летом они выросли неимоверно огромные! Через пол часа приехал танк. Таких танков я ещё не видел. Он был серый и квадратный, не похож на наши зелёные овалы. Он остановился недалеко от нас, метров так за 30. Из него вышло 2-ое солдат. Для такого большого танка мало – показалось мне. И я подумал что то тут не так. «Мама а где все наши солдаты?» - спросил я. «Они мертвы сынок». Ну что-ж надеюсь хоть огурцы целые. Мы просидели так целый день. Ночью никто не спал, и я тоже. На следующий день ничего не изменилось. Мы все хотели есть. Немцы нас дразнили. Ближе к вечеру они завели танк. У него был офигенный рёв. Мне нравился этот звук. Вдруг послышался звук железа, а через 5 секунд - БУМ! Выстрел, да такой мощный что я оглох на несколько минут. Мы увидели как соседний дом разлетелся в щепки. Я испугался, ведь следующий мог быть наш. Танк перестал смачно гудеть и из него вышли солдаты с хохотом, и что то нам крикнули на немецком. Бабка Шура вдруг заорала что мы следующие. Немцы её быстро успокоили, пригрозили ружьём. И она замолчала. Я понимал что надо что-то делать. Следующей ночью опять некто не спал. А вот немцы которые нас сторожили, заснули и громко храпели лёжа на танке. И вдруг я почувствовал что мои верёвки на руках ослабились. Я поднапрягся и смог освободить руки. Все встревожились. Боялись сделать хоть малейшее движение чтобы не разбудить этих серых псов. Я развязал ноги и сказал всем чтоб сидели тихо. «Ты куда?» - тихонько спросила мама. «Я постараюсь вас вытащить отсюда» - ответил я. Я направлялся в наш сарай. Было довольно светло, светила луна. Но никого на улице я не видел. Я спокойно прокрался через деревню к своему сараю. Открыв его я увидел свои огурцы. Я был счастлив что они целы. Я собрал их всех в мешок и пошёл к маме. Когда я вернулся мама спросила «Что в мешке?», «Огурцы» - я с радостью ответил. И тут я заметил как у мамы лицо наполнилось злостью и она разорвала эти верёвки на руках и сказал - «Ты идиот! Ты не мог взять ножа и ещё чего не будь чтобы мы могли убить этих немцев голыми руками!?». Мне стало стыдно, я взял огурцы и пошёл к танку. Мне почему-то не было страшно. Когда я приблизился я почуял от немцев жестокий перегар. Я сразу понял что они напились горелки деда Коли. И тут меня осенило. Я подошёл к дулу танка и дотягиваясь еле-еле до ствола я начал запихивать в него огурцы. Я их запихнул туда целый мешок. Меня одолело странное чувство. Как будто я совершил глупость. Я развернулся и пошёл к своему дому. Подходя я увидел что окна все разбиты и выбита дверь. Я осторожно вошёл в него и увидел что там спять солдаты. Я побоялся взять что не будь, ведь я их мог разбудить. Уже светало и я вернулся ко всем. Я присел и стал завязывать ноги, но так чтобы потом распутать их снова и на следующую ночь найти что не будь и освободить всех. Руки я не стал завязывать и сел спиной к забору. Через пару минут вышло несколько немцев из нашего дома. Со мной никто не говорил было видно что все на меня злятся. Мне стало ещё страшнее. Ведь если нас не убьют немцы, то тогда меня загасит мамка. Сидели мы все тихо и молча. Ближе к вечеру снова завели танк. И тут я вспомнил что туда я запихнул все свои огурцы. Я заметил как все взволновались и стали нервничать. Ведь никто не знал что может произойти. Танк повернул дуло на другой дом. У меня по коже побежали мурашки, волосы встали дыбом. Ведь через пару секунд он выстрелит моими огурцами! БУМ!!! И тут я увидел как танк взорвался. В голове у меня промелькнуло. Огурцы 1, танк -0. И я тут почему-то полюбил танки. Продолжение следует...
Сообщение отредактировал Drakeno 13 февраля 2014 - 21:48
На качелях интернета, закачалась вся планета, Всем присвоили ID, Жизнь теперь течет в сети.
Огонь постепенно согревал мои замерзшие руки. Свеча освещала все вокруг. Я посмотрел в сторону Паши. Он лежал и не двигался. По его виску бежал ярко- красный ручеек. Я присмотрелся: у него не было половины лица. Кожа была содрана, нос оторвало, не хватало одного глаза. У него также отсутствовали ноги, вместо них торчали алые обрубки, из которых неустанно сочилась кровь. Я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Постепенно его силуэт стал расплываться в моих глазах. Я видел Пашу, но другого. Он был здоров, ноги были целые, глаза и нос на месте. Он стоял и улыбался. Рядом стояли его жена и дочка, они безутешно плакали и умоляли его остаться, но он в ответ лишь продолжал улыбаться, уверяя их, что скоро он вернется... Я силой отвел взгляд от Паши. Свеча еще горела, освещая все вокруг. Я посмотрел вниз- в левой ноге торчал огромный осколок, который, несомненно, раздробил не одну кость. Странно, ведь я совсем не чувствовал боли. Я ничего не чувствовал. Мои веки начали опускаться, я начал терять сознание... Я вновь видел перед собой мужчину, но другого: он был высокого роста, среднего телосложения, длинные, как для парня, волосы. На его лице сияла улыбка, ведь он шел защищать свою Родину. Он мечтал стать героем своей страны, чтобы мать могла гордиться им. Он рос без отца, который погиб на полях Первой мировой войны и ничем не прославился. А парень этого не хотел, он желал большего, чтобы каждый ребенок, каждый взрослый, молодой или старый, знал его имя. Затем наступила какая- то странная темнота. Я будто бы висел в воздухе и ничего не чувствовал. Внезапно, свет ударил мне прямо в глаза. Немного привыкнув, я начал различать фигуры перед собой. Впереди меня стоял тот самый парень, однако внешне он изменился. Он лишился своих длинных волос и теперь был коротко подстрижен и гладко выбрит. На нем была другая форма, очевидно он уже не был обыкновенным бойцом. И правда, на его погонах отчетливо различалось звание капитана. Должно быть получил за военные достижения. Я был в маленькой комнате, где даже окон не было. Стены были сделаны из дерева, стало быть и дом был деревянным. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла девушка. Парень, при виде ее, очень обрадовался, подскочил, и обнял ее. Видимо это была какая-то близкая подруга, возможно даже жена. Действительно, на ее руке сияло обручальное кольцо. И тут я понял, что нахожусь в комнате для свиданий, а передо мной стоит супружеская пара. Парень начал о чем- то громко говорить. Похоже он был недоволен тем, что его жена приехала проведать его, говорил что здесь небезопасно, однако она лишь отвечала, что очень хотела повидать его. Парень посмотрел ей в глаза, она посмотрела в его. Они сидели так очень долго, я потерял счет времени. Внезапно раздался грохот. Стали слышны крики. В комнату забежал солдат, кричал о том, что надо спасаться, немцы наступают. Парень взял жену за руку и вышел из комнаты, однако рядовой сказал, что вместе им уходить нельзя. Девушка должна пойти со специальным эвакуационным отрядом, он выведет ее и всех остальных с опасной зоны. Парень был против, кричал, но жена взяла его руку, посмотрела ему в глаза и сказала, что с ней все будет в порядке. Раздался еще один грохот, девушка побежала за солдатом, а капитан отправился к основным войскам. Они отбивались как могли, но силы были неравные. Было принято решение отступать. Отряд вышел из деревни, где происходило сражение, и отправился в лес неподалеку. Среди бойцов был и капитан. Опять темнота. Что- то странное происходит со мной... И снова яркий свет. Я видел много людей. Они собирались на площади. Это были обычные селяне, однако процесс контролировали люди с автоматами, одетые в немецкую форму. Недалеко от туда расположился советский отряд, внимательно наблюдающий за происходящим. Там был и капитан. Наконец построение было закончено. Вперед вышел немец. Он был необычно одет, скорее всего являлся главнокомандующим. И он заговорил. Он объявил о начале новой эры, а люди должны этой эре подчиниться, иначе результат будет плачевным. Те, кто решит пойти против системы, будут устранены. Он поднял руку вверх, и отряд бойцов привел связанных людей. На лице капитана появился неописуемый ужас- среди пленных была его жена. Он хотел побежать, но товарищи силой его сдерживали. Всех пленных завели в дом. С крыши капала странная жидкость. "Бензин"- подумал я. Немецкий командующий сделал шаг вперед, поджог палку и кинул ее в сторону дома. Вспыхнуло необъятное пламя. Капитан, глядя на это и зная, что внутри находится его жена, истошно закричал, но товарищи зажали ему рот руками. Из дома доносились леденящие душу крики- люди сгорали заживо, а немецкие солдаты смотрели на это и громко смеялись... Я очнулся. Свеча в моей руке наполовину сгорела. Я нашел в себе силы посмотреть направо- там лежало еще одно тело. Это был Петруха. У него оторвало пол- ноги, по рукам текла кровь. Но самое страшное случилось с его головой- она была раз дроблена на куски, которые валялись рядом с телом. Странно: такой хороший человек, а так бесславно погиб. Он всегда был весел, и даже в самые тяжелые минуты жизни не падал духом. А теперь он лежит мертвый, и никто никогда его не найдет и не узнает. Одного бойца не хватало. Коли с нами не было. Мои глаза опять начали закрываться, и я невольно погрузился в мрак... Уже привычный свет ударил мне в глаза. Я осмотрелся. Я был в каком- то селе, видимо на центральной улице. Толпилось много народу, ходили взад- вперед советские солдаты. Среди них я увидел и уже знакомого капитана. Он стоял в центре, его окружали солдаты. Среди них были и Коля с Петрухой. Народ закончил собираться, началось собрание. Искали немецкого главнокомандующего. Ходили слухи, что какая-то семья скрывала его у себя дома. Капитан промолвил- "Кто?". Ответа не последовало. Тогда он повторил свой вопрос. Результат не изменился. Тогда капитан подошел к сельскому голове и спросил у него, кто скрывает у себя врага. Мужчина, не дав ответа, молча стоял. Командир выхватил пистолет и выстрелил- к его ногам упало упало безжизненное тело. Мужчины гневно зашумели, женщины и дети начали плакать. Капитан еще раз спросил, кто укрывает врага. Ответа также не последовало. "Хорошо",- сказал командир и подошел к ближайшей к нему женщине. Она держала на руках младенца. Боец выхватил его из рук матери. Женщина пыталась сопротивляться, однако Коля и Петруха крепко схватили ее. По их лицам было понятно, сто им все это не нравится, но сделать они ничего не могли. Капитан еще раз повторил свой вопрос, ответа не было. Тогда он подошел к ближайшему дому. Ребенок громко плакал, плакала его мать. Мужчина, не долго думая, размахнулся и ,со всей силы, ударил ребенка головой об стену. Воздух рассек истошный вопль его матери. Капитан выкинул ребенка и подошел к женщине. Она смотрела ему прямо в глаза. Он поднял руку с пистолетом, раздался хлопок, и мертвое тело бедной женщины упало рядом с ее ребенком. Капитан приказал обыскать все дома. Вскоре приказ был исполнен. Двое солдат привели связанного мужчину в немецкой форме. Это был тот самый немецкий главнокомандующий. Он что- то сжимал в своей руке, какую- то бумажку. Капитан вырвал ее у него из рук. Затем он приказал завести пленного в дом. Он долго ждал момента, когда сможет отомстить, и это момент наконец то настал. Он ликовал от одной лишь мысли, как сильно немец будет страдать перед смертью. Далее он приказал облить дом бензином. Испуганные люди смотрели на это, боясь что- то сказать. Зато сказал капитан: "Раз вы все вместе покрывали этого негодяя, будете вместе с ним до конца". Он поднял руку, и людей начали силой заводить в дом. Внезапно Коля закрыл собой проход и сказал, что если командир хочет сжечь всех этих людей, то ему придется сжечь и его. Капитан пристально посмотрел ему в глаза, молча поднял руку, и солдаты затолкали Колю в дом, заперли дверь и разлили повсюду бензин. Парень посмотрел на бумажку, которую он отобрал у немца. Это была фотография. На ней были изображены девушка и две маленькие девочки. На обратной стороне было написано "Любимая семья" по- немецки. Капитан молча смотрел на фотографию, на его лице сияла злостная ухмылка. Он улыбался во все зубы, предвкушая долгожданную расплату. Затем он достал спички, поджег фотографию и кинул себе под ноги. Перед ним вспыхнуло пламя, дом охватило огнем. Стали слышаться крики мужчин, женщин, детей, которые сейчас горели заживо, а капитан стоял и истошно смеялся... Картина передо мной начала меняться. Я уже привык к этому, хотя до сих пор не понимал, что со мной происходит. Я оказался в каком- то штабе. Впереди стояли два мужчины и яростно спорили. Одним из них был знакомый мне капитан. Обсуждалась возможная атака, и второй мужчина, явно ниже по рангу, яростно убеждал капитана в ее ненадобности. Силы противника превосходили в несколько раз, многие люди могли просто погибнуть. Однако капитан ничего не хотел слушать. Он настаивал на своем и говорил, что все будет так, как он сказал. Они пойдут в бой и выиграют его, станут героями. Второй мужчина хотел было возразить, но передумал, понимая, что командира уже не переубедить. Опять смена картины. Вокруг меня бушевало сражения. Пули пролетали над головами солдат, иногда попадая в цель, что сопровождалось сдавленными криками раненных. Шло наступление, бой был в самом разгаре. Повсюду бушевали взрывы, земля была завалена окровавленными трупами. Я стоял посреди поля, солдаты пробегали мимо, не замечая меня, что, впрочем, не удивительно, в отличии от ситуации в целом. Окружение снова начало меняться. Я находился в каком- то замкнутом помещении, похожем на кабину танка. Да, это, без сомнения, был танк. Внутри, кроме меня были три солдата- Петруха, Паша и капитан. Танк полным ходом мчал по полю сражения, не разбирая, кого давит- своего или врага. По рации разносились крики о превосходящих силах противника, о невозможности выигрыша сражения, слышны были выстрелы и стоны раненных солдат, однако капитан и не думал отступать. Наоборот, он приказал не останавливаться и продолжать движение. Разве он зашел так далеко для того, чтобы сейчас отступить? Нет, этого не будет, они пойдут до конца, они станут героями, ОН станет героем. Его размышления прервал крик Петрухи: "Фердинанд!". Действительно, в метрах пятистах от них выкатилась противотанковая самоходка. Его сведенный в танк ствол вызвал ужас у экипажа. Вдруг, раздался грохот выстрела, и наступает темнота... Я вновь очнулся. Свечка почти полностью догорела. Я смотрел в одну точку и думал: "Кем я стал? Что со мной произошло?". Я так гнался за героизмом, так был ослеплен местью, так был зациклен на себе и своих чувствах, что совершенно забыл о чувствах других. Я вспомнил Колю, который все эти годы был мне верным, преданным другом, Пашу, который сейчас лежал мертвый передо мной, и у которого была семья, которая никогда его больше не увидит, о Петрухе, который больше всех любил жизнь, который пожертвовал ею ради меня. Где я оказался? В уничтоженном танке истекая кровью. Сколько жизней я погубил? Сколько крови на моих руках? И не сосчитаешь... Недалеко послышались шаги и немецкая речь. Я не чувствовал рук, однако нашел силы взять гранату. Шаги были все ближе, и я, не долго думая, выдернул чеку...
*Подумал и через 55 секунд добавил:*
выкладывал по укр времени, примите пожалуйста, очень старался)
@Drakeno, как бы ты описал это слово по другому?*он подул на душистый отвар из листьев гуараны собранных заботливыми индийскими ногами и погрузился в раздумья* что то типо этого ?
@Drakeno, ну так он же не был всегда редактором , просто поцан к успеху пришел , а остальным стимул чтобы бабок в жертву перуну резали и там котят расчленяли
-Командир, удалось наладить связь, подмога прибудет примерно через час. Поступило приказания держать дом и ни в коем случае не пустить немцев к переправе – Доложил только что вошедший рядовой Никифоров.
-Хорошо, свободен…Ай нет подожди.. ты это.. блин башка гудит.. принеси мне все ленты для МГшки и отбери троих толковых ребят. Пускай на крышу соседнего дома взберутся… Подарочек для немцев приготовим.
-Слушаюсь – Никифоров вышел.
Я опять присел у окна с пулеметом и начал всматриваться в бинокль. Мы находились в одном из домов, которые шли вдоль улицы. Именно эту улицу нам предстояло удерживать от натиска фрицев как минимум час. А патронов то мало. Ну ничего, прорвемся… и не из таких передряг выходили.
Послышался гул моторов и на улицу по одному начали выкатываться бронетранспортеры. Один, второй, третий… Всего я насчитал с десяток и один легкий танк. К сожалению не помню его название..или незнаю.
На крыше соседнего дома, показались мои бойцы, у одного был трофейный Панзерфауст. «Ну что же, зададим жару фрицам» - подумал я.
-Никифоров, Степченко ко мне, остальные занять позиции на первом этаже! Никитин держи связь со штабом! – прокричал я через лестничную площадку на первый этаж и вернулся к своему пулемету – Парни, займете соседние окна, без команды ого не открывать, они не должны заметить нас раньше времени. Все понятно?
-Так точно! – произнесли бойцы почти в унисон.
Немцы приближались, все ближе и ближе. Палец дрожал на спусковом крючке, лицо устилал холодный пот. «Странно, обычно со мной такого не происходит» - подумал я.
-Ой плохое у меня предчуствие, товарищ командир – проскулил Степченко.
-Так, ану не ныть – шёпотом прокричал я.
Послышался щелчек и громкое шипение сменяющееся оглушительным взрывом и столбом огня. Парни с соседнего дома пальнули из Панзера.
Я зажал курок, в плече сильно отдало и пулемет загрохотал. Началась суматоха. Немцы начали выскакивать из броневиков и палить в разнобой. Я стрелял очень длинными очередями и в тот момент меня не волновал, что пулемет может перегреться и заклинить… Я просто стрелял…
Послышалось шипение и новый взрыв. Еще один из броневиков загорелся. Из него выпрыгивали люди и орали от боли. Еще секунду и крышу соседнего дома вспучило, а прилегающую к ней стену разорвало на куски. Это был танк. Он открыл огонь из пулеметов по окнам. Я бросил МГшку и залег на пол. То же сделал Степченко, а вот Никифоров не успел. Сразу дюжина пуль вонзились в его грудь и он замертво повалился на пол. Я что то проорал, но в какафонии выстрелов, взрывов и криков было не разобрать, что именно. Опять шипение и взрыв. Пулеметы замолкли… Слышались вопли горящих людей и крики на немецком. На первом этаже взорвалась граната. Я побежал к лестничной площадке, успев крикнуть Степченко, чтобы тот становился за пулемет. Когда я подбежал к лестнице, наверх уже поднимались немецкие солдаты. Я достал ТТ и разрядил пол обоймы в первого. Потом спрятался в проход. Послышалось кряканье МП44. Я высунулся и выстрелил один раз. Один фриц покатился по лестнице. Еще один выстрел – еще один труп. Я выглянул, на лестнице чисто. Из комнаты где был пулемет послышался крик «Танк!!», потом взрыв и волна пыли из прохода. Потом еще один взрыв и пол подо мной начал рушиться. Очнулся я от криков одного из моих бойцов: « Наши идут, так вам фрицы поганые!! Ураа!!» я увидел пробегающих мимо солдат, все слилось в однородную картину и я опять потерял сознание.
Очнулся в госпитале. Оказалось при взрыве осколок попал в каску и за дел голову. Хоть жив остался. Вовремя подмога подоспела. Если б не они, не лежал бы здесь.
Через 2 недели узнал, что наши на Берлин пошли. Тоже хотел идти, только вот голова не зажила еще, а еще через неделю узнал, что победили. Вот такая вот история.